Во второй половине 20-х годов XX века под руководством профессора Ильи Ивановича Иванова проводились опыты по скрещиванию человека и гориллы. В качестве биолога со специализацией по искусственному осеменению Иванов прославился еще до революции, получив множество различных внутривидовых гибридов.
Он вывел помесь зебры и осла, зубра и домашней коровы, антилопы и коровы, мыши и крысы, мыши и морской свинки, морской свинки и кролика, кролика и зайца и т. д. Научная общественность ждала, что он создаст новых, невиданных доселе живых су- ществ.
После революции его деятельность приобрела особое значение. Если бы Иванову удалось вывести животное, не существовавшее в природе, это стало бы козырем для атеистической пропаганды, позволило бы утверждать, что истинные творцы природы – советские ученые.
Сам же Иванов имел чисто академический интерес к подобным исследованиям. В это время Илья Иванович работал в Париже, в Пастеровском институте. Он вплотную приблизился к работе всей своей жизни – выведению гибрида человека и обезьяны. Ему разрешили использовать мощности экспериментальной биологической станции в Киндии, во Французской Гвинее. И когда профессор обратился за финансированием к советскому правительству, ему выделили для опытов крупную денежную сумму.
Большевики не могли упустить шанс поучаствовать в таком триумфальном научном достижении. Стирались границы не только между богатыми и бедными, между частным и общественным, между городом и деревней.
Стирались границы между человеком и животным!
Нет предела могуществу пролетарской науки! С этого момента удача отвернулась от ученого. Поимка шимпанзе вылилась в целую эпопею. Традиционный способ ловли туземцами обезьян – избиение их дубинками – был неприемлем для европейцев с этической точки зрения и, кроме того, не позволял получить здоровых особей. Другие же методы оказались непривычны самим туземцам.
В итоге гигантскими усилиями удалось отловить и осеменить трех самок шимпанзе, однако вскоре эти обезьяны умерли, а на вскрытии выяснилось, что репродуктивные органы у них были атрофированы. Опыты же по осеменению женщин Иванову категорически запретили французские власти. Ученый предпринял новую попытку в Советском Союзе. После объявления о его замысле в прессе на него обрушился шквал писем от советских женщин.
Молодые комсомолки горели желанием принести себя в жертву марксистской науке, родив полу обезьяну. Какие опыты проводились в Сухумском обезьяньем питомнике, остается только догадываться – они были строго засекречены.
В 30-м году наконец-то закончились мытарства ученого и начались полноценные эксперименты. В 32-м году Иванов попытался обнародовать их результаты, был немедленно арестован и сослан в Алма-Ату, где и умер два года спустя. Однако еще долго ходили слухи о полученных им идеальных солдатах и рабочих, быстро взрослеющих, обладающих геркулесовой силой и легко управляемых.
Он вывел помесь зебры и осла, зубра и домашней коровы, антилопы и коровы, мыши и крысы, мыши и морской свинки, морской свинки и кролика, кролика и зайца и т. д. Научная общественность ждала, что он создаст новых, невиданных доселе живых су- ществ.
После революции его деятельность приобрела особое значение. Если бы Иванову удалось вывести животное, не существовавшее в природе, это стало бы козырем для атеистической пропаганды, позволило бы утверждать, что истинные творцы природы – советские ученые.
Сам же Иванов имел чисто академический интерес к подобным исследованиям. В это время Илья Иванович работал в Париже, в Пастеровском институте. Он вплотную приблизился к работе всей своей жизни – выведению гибрида человека и обезьяны. Ему разрешили использовать мощности экспериментальной биологической станции в Киндии, во Французской Гвинее. И когда профессор обратился за финансированием к советскому правительству, ему выделили для опытов крупную денежную сумму.
Большевики не могли упустить шанс поучаствовать в таком триумфальном научном достижении. Стирались границы не только между богатыми и бедными, между частным и общественным, между городом и деревней.
Стирались границы между человеком и животным!
Нет предела могуществу пролетарской науки! С этого момента удача отвернулась от ученого. Поимка шимпанзе вылилась в целую эпопею. Традиционный способ ловли туземцами обезьян – избиение их дубинками – был неприемлем для европейцев с этической точки зрения и, кроме того, не позволял получить здоровых особей. Другие же методы оказались непривычны самим туземцам.
В итоге гигантскими усилиями удалось отловить и осеменить трех самок шимпанзе, однако вскоре эти обезьяны умерли, а на вскрытии выяснилось, что репродуктивные органы у них были атрофированы. Опыты же по осеменению женщин Иванову категорически запретили французские власти. Ученый предпринял новую попытку в Советском Союзе. После объявления о его замысле в прессе на него обрушился шквал писем от советских женщин.
Молодые комсомолки горели желанием принести себя в жертву марксистской науке, родив полу обезьяну. Какие опыты проводились в Сухумском обезьяньем питомнике, остается только догадываться – они были строго засекречены.
В 30-м году наконец-то закончились мытарства ученого и начались полноценные эксперименты. В 32-м году Иванов попытался обнародовать их результаты, был немедленно арестован и сослан в Алма-Ату, где и умер два года спустя. Однако еще долго ходили слухи о полученных им идеальных солдатах и рабочих, быстро взрослеющих, обладающих геркулесовой силой и легко управляемых.
Комментариев нет:
Отправить комментарий